— Он был чрезвычайно озабочен твоей безопасностью во время визита, — заметил Аллен, на что Бумер небрежно заметил: — О, ты так считаешь?
— И Гибсону, и мне названивал с утра до вечера.
— Представляю, что это было за удовольствие, — подытожил Бумер, потрясающе напомнив бывшего школяра.
— Больше всего его беспокоил концерт в саду с погашенным светом. И нас тоже.
— Он вечно трусил, — заявил Бумер.
— Черт побери, пусть так, но, как видишь, ему было чего бояться.
Бумер выпятил огромные губы и наморщил лоб.
— Можно и так взглянуть на вещи, — допустил он.
— К сожалению, он мертв.
— Это верно.
Никто на свете не умеет так дать понять, что ты ему наскучил, как чернокожий. Глаза прикрыты, так что видны только края белков, губы отвисли, голова поникла. Весь он как-то сразу увял. Бумер артистически продемонстрировал все признаки скуки, и Аллен, который знал их наперечет еще с прежних времен, сказал:
— Ну ладно, не смею тебя задерживать. Но в завершение нам следует договориться хотя бы о двух вещах: во-первых, примешь ли ты заместителя начальника столичной полиции…
— Разумеется, — кивнул Бумер, даже не подняв век.
— Во-вторых, хочешь ли ты, чтобы криминальная полиция продолжала работать на территории посольства, или нам придется удалиться. Мы хотели бы услышать от тебя точное и официальное решение.
Бумер открыл налитые кровью глаза и взглянул прямо на Аллена.
— Оставайтесь.
Кто-то постучал в дверь. Вошел Гибсон, высокий и бледный, с виноватой улыбкой.
— Простите, сэр, — обратился он к президенту. — Прибыл полковник Синклер. Надеюсь, вы его примете.
Бумер, не глядя на Гибсона, буркнул:
— Попросите моего адъютанта проводить его сюда.
Аллен направился к выходу. По глазам Гибсона он видел, что тот хочет сообщить что-то срочное.
— Не уходи, Рори, — попросил Бумер.
— К сожалению, не могу, — извинился Аллен.
Снаружи в коридоре он обнаружил мистера Уиплстоуна.
Тот пощелкивал пальцами и выглядел глубоко взволнованным. Аллен поинтересовался, что случилось.
— Возможно, ничего необычного, — ответил Гибсон. — Дело в том, что я говорил с человеком от Костада, который прислуживал в павильоне.
— С тем стройным, крепко сложенным блондином?
— Да, это он. Фамилия его Чабб, — заметил Гибсон.
— К сожалению, — вздохнул мистер Уиплстоун.
5. ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ
I
Чабб стоял едва ли не по стойке смирно, глядя прямо перед собой и держа руки по швам. В ливрее фирмы «Костад и Си», которая состояла из темно-синей куртки и брюк с золотыми лампасами, он производил вполне приличное впечатление. Поредевшие русые волосы были коротко острижены и аккуратно причесаны, свежая кожа и легкий загар придавали ему вид человека, редко сидящего дома. На руках у него все еще были белые перчатки.
Аллен согласился с мистером Уиплстоуном, что будет лучше, если тот не станет участвовать в разговоре.
— Хотя, — подчеркнул он, — нет никаких причин считать, что Чабб имеет больше общего с этим делом, чем, скажем, старый олух Джордж.
— Понимаю, понимаю, — кивнул мистер Уиплстоун. — Но все-таки, пусть это нелогично и глупо, я бы предпочел, чтобы Чабб не оказался в этом проклятом павильоне. Точно также как был бы рад, не подрабатывай он в свободное время у Шеридана и этих отвратительных Монфоров. Ну да ладно. Не сомневаюсь, что поступаю глупо, но будь что будет.
И в результате Аллен с незнакомым сержантом остались в кабинете с Чаббом с глазу на глаз.
Начал Аллен.
— Прежде всего я хочу проверить некоторые основные факты. Вы разносили шампанское, которое брали в холодильнике, помещенном за павильоном. Кроме вас, там был еще слуга из посольства. Он обслуживал президента и людей из его ближайшего окружения, верно? Помню, едва мы уселись, он подал шампанское моей жене и мне.
— Да, сэр, — подтвердил Чабб.
— А вы занимались остальными гостями.
— Да, сэр.
— Хорошо. Мы вас так надолго задержали, Чабб, потому что надеемся — вы поможете нам выяснить, что же все-таки произошло в павильоне.
— Трудно, сэр. Я ничего не видел, сэр.
— Боюсь, тут мы с вами в одинаковом положении, — заметил Аллен. — Все случилось, словно гром с ясного неба, верно? Вы тогда были в павильоне? В тот момент, когда погас свет?
Оказалось, да. Чабб стоял позади, за гостями. За минуту до этого положил поднос на сервировочный столик, приготовившись к выключению света: официантов заранее предупредили. И оставался там, пока шел первый номер программы.
— Вы оставались там и когда на сцене появился Карбо?
— Да, — кивнул Чабб. Он прекрасно видел Карбо в луче рефлектора, бросавшего тень на белое полотно экрана.
— Вы заметили, где стоял стражник с копьем?
— Да, за креслом президента.
— Слева от вас?
— Да, сэр.
— А ваш коллега-официант?
— Тот черный? — спросил Чабб и, взглянув на Аллена, поправился: — Простите, сэр. Тот туземец.
— Да, африканец.
— Тоже был где-то позади. Я за ним не следил, — с каменным лицом заявил Чабб.
— Вы ни с кем из них не разговаривали?
— Нет. Сомневаюсь, что мы смогли бы понять друг друга.
— Вы не любите черных? — спросил Аллен словно мимоходом.
— Нет, сэр.
— Хорошо, вернемся к тому моменту, когда раздался выстрел. Мы хотим собрать как можно больше информации от людей, которые были в павильоне. Вы, конечно, помните, что певец успел взять всего одну ноту — долгий протяжный звук. А что, по-вашему, последовало потом?
— Выстрел, сэр.
— Вы заметили, откуда донесся звук?
— Из дома, сэр.
— Хорошо. А теперь, Чабб, постарайтесь рассказать мне так подробно, как только сможете, что, по-вашему, произошло после выстрела. Я имею в виду в павильоне.
Но Чабб не заметил ничего, что бы заслуживало внимания. Люди вскакивали. Кто-то кричал, что нельзя поддаваться панике. («Джордж», — подумал Аллен.)
— Да, все сходится. Но я хотел бы слышать, что вы видели с того места, где стояли, от задней стены павильона.
— Трудно сказать точно, — выдавил Чабб скованным голосом. — Видел, как мечутся люди.
Аллен заметил, что те должны были выделяться на освещенном фоне.
— Да, они казались черными силуэтами на светлом фоне экрана, — согласился Чабб.
— А стражник, тот парень с копьем? Он стоял слева от вас, совсем близко. Верно?
— Только поначалу, сэр. До того, как погас свет.
— А потом?
Чабб помолчал.
— Точно не знаю, сэр.
— Как это?
Чабб тут же взорвался.
— Меня схватили, — выкрикнул он. — На меня напали сзади. На меня!
— Напали? Кто на вас напал? Человек с копьем?
— Нет, не он. Другой черный ублюдок.
— Официант?
— Вот именно. Напал на меня сзади. На меня!
— Он захватил вас врасплох? Применил какой-нибудь прием? Нельсон?
— Нет, сдавил мне горло. Я не мог даже крикнуть. И уперся мне в спину коленом.
— Как вы узнали, что это именно официант?
— Я прекрасно это знал и не мог ошибиться.
— Но откуда?
— Я видел его голое запястье. Это, во-первых. И потом он вонял, как масло в салате или что-то вроде. Я это знал.
— Долго он вас держал?
— Довольно долго, — буркнул Чабб и провел пальцами по горлу. — Полагаю, достаточно для того, чтобы его сообщник мог проткнуть копьем свою жертву.
— Он вас держал, пока не включили свет?
— Нет, сэр. Только пока они не сделали свое дело. И потому я не видел, что произошло. Меня скрутили, едва не переломив позвоночник. Меня! — уже третий раз повторил Чабб, задыхаясь от злости. — Но звук я слышал. Такое не пропустишь. И слышал, как он рухнул на землю.
Сержант кашлянул.
— Ваши слова чрезвычайно важны, — заметил Аллен. — Вы и сами это понимаете, верно? Значит, вы утверждаете, что нгомбванский официант напал на вас и держал, пока охранник проткнул посла…
— Да, сэр.
— Ладно. Но почему, как вы считаете? Почему именно вас?
— Я был ближе всех, сэр. Мог оказаться у них на пути или помешать, верно?
— Тот тяжелый стул перевернули во время нападения?
— Может быть, — сказал Чабб, помолчав.
— Сколько вам лет, Чабб?
— Мне, сэр? Пятьдесят два.
— Что вы делали во время второй мировой войны?
— Служил в десантных частях, сэр.
— Ах, вот как, — негромко протянул Аллен.
— Тогда бы меня не застали врасплох, сэр.
— Уверен, нет. Когда раздался выстрел, перед тем, как на вас напали, вы видели посла, верно? Он стоял, и его силуэт был виден на фоне освещенного экрана.
— Да, сэр.
— Вы его узнали?
Чабб молчал.